Облака славы. Жизнь и легенда Роберта Э. Ли - Майкл Корда

(Англия) (который, как ни странно, включает белку, поедающую золотой фундук на вершине замысловатого средневекового шлема), который ведет свое происхождение от Ричарда Ли, верховного шерифа Салопа в середине XV века, и далеко за его пределы, в туманную древность англо-норманнской генеалогии, возможно, к Хью де Лега, прибывшему в Англию с Вильгельмом Завоевателем в 1066 году, и к Лайонелу де Ли, сопровождавшему неудачливого Ричарда Львиное Сердце в его попытке взять Иерусалим во время Третьего крестового похода в 1183 году. Одним словом, Ричард Ли был джентльменом.

Он также был жестким, проницательным, бесстрашным и умело поднимался по ступеням колониальной политической лестницы. Он прибыл в Виргинию, пользуясь лишь "покровительством" сэра Фрэнсиса Уайета, первого губернатора Виргинии, и вскоре стал генеральным прокурором, затем государственным секретарем, потом членом королевского совета, верховным шерифом и полковником виргинского ополчения. В разное время он занимался торговлей пушниной, борьбой с индейцами, работорговлей и табачными плантациями, а затем стал одним из крупнейших землевладельцев Виргинии, одним из богатейших людей Северной Америки и основателем процветающей династии. Двое его потомков подписали Декларацию независимости, двое других (Роберт Э. Ли и его отец) стали генералами, а один, Закари Тейлор, не только генералом, но и президентом.

Ричард Ли был не просто работорговцем - в те времена, когда это еще считалось респектабельным бизнесом, - но и крупным рабовладельцем, а также крупным работодателем "подневольных слуг", в основном молодых британских мужчин и женщин, которые подписывались на три-семь лет работы без зарплаты, чтобы оплатить свой переезд в Америку и получить шанс на новую жизнь после окончания срока контракта; в отличие от рабов, их нельзя было покупать и продавать как движимое имущество. Таким образом, почти с самого начала в Виргинии существовало три класса: землевладельцы, обедневшие англичане, ирландцы, валлийцы и шотландцы, которые приезжали в качестве наемных слуг с намерением со временем стать независимыми фермерами или рабочими, и чернокожие рабы. Идея приобретения бедняком собственной земли была практически недостижима ни в Британии, ни где-либо в Европе - земля была магнитом, притягивающим людей через Атлантику, чтобы работать в условиях, не намного лучших, чем у рабов, и создающим основу для земельных спекуляций, которые так одерживали их ставленников. Получение "земельных грантов" от короны и превращение огромных, кажущихся бесконечными лесов на западе, откуда коренные американцы постепенно отступали или были изгнаны, или где их уничтожали болезни, в то, что мы сейчас называем развитой недвижимостью, было еще более крупным и прибыльным бизнесом, чем выращивание табака, и Ричард Ли преуспел в этом, как и во всех других делах.

Он был столь же удачлив в детях, которых у него было десять, как и в бизнесе и политике; в самом деле, семейный девиз можно было бы заменить знаменитым замечанием доктора Панглосса из "Кандида" Вольтера: "Все к лучшему в лучшем из возможных миров". ("Все к лучшему в лучшем из возможных миров"). У него было так много земли, что после смерти он смог оставить большие участки своим детям. Они построили на них внушительные дома и таким образом создали несколько ветвей семьи Ли, в каждом поколении которой рождались мужчины, обладавшие выдающимися достоинствами, и женщины, удачно вышедшие замуж. Ко времени Американской революции Джон Адамс из Массачусетса, отнюдь не безусловный поклонник Юга, считал, что в роду Ли "больше достойных мужчин... чем в любой другой семье". ...чем в любой другой семье".

Одна из ветвей этого быстрорастущего и могущественного дерева произошла от третьего из семи сыновей Ричарда Ли, Ричарда Генри Ли II, известного в семье как "Ричард-ученый", поскольку он получил образование в Оксфордском университете, собрал одну из крупнейших личных библиотек в Северной Америке и свободно писал на греческом, иврите и латыни. Он, как и его отец, занимал многочисленные колониальные должности, служил в Палате бургезов и Королевском совете. У него было восемь детей, один из которых, капитан Генри Ли I, стал отцом Генри Ли II, который женился на Люси Гримс, "красавице из низины", дальней родственнице Джорджа Вашингтона - Вашингтон очень ею восхищался, и, по общему мнению Ли, не только был в нее влюблен, но и уступил ее Генри Ли II.

Генри Ли II построил для себя красивое поместье, дом Ли, в Лисильвании, и там у них с Люси родилось восемь детей, первый из которых, Генри Ли III, более известный как Легкая Лошадь Гарри Ли, вырастет и станет, возможно, самым известным кавалерийским командиром Революционной войны, а также другом, Именно Генри Ли III произнес похоронную речь Вашингтона, назвав его "первым в войне, первым в мире и первым в сердцах своих соотечественников", - фразу, которую до сих пор помнят миллионы людей, даже не представляющих, кто был ее автором.

Генри Ли III, который, несмотря на многочисленные разочарования, в итоге стал губернатором Виргинии и представителем Виргинии в Конгрессе, был отцом Роберта Э. Ли. Таким образом, дом Ли в Лисильвании был "родовым домом" Роберта Э. Ли, который Джордж Вашингтон посещал несколько раз, возможно, привлеченный все еще прекрасной Люси, и который представлял для Роберта Э. Ли, хотя больше в его воображении, чем в реальности, целый причудливо связанный, благодатный мир стабильности, богатства, привилегий, хороших манер и семейных связей на протяжении всей его жизни, хотя он вышел из владения его семьи, когда он был еще молод. Другие великие дома преследовали его всю жизнь, большую часть которой он провел в скромных съемных квартирах, казармах и палатках: Ширли, построенный Робертом "Кингом" Картером, в то время самым богатым человеком в Вирджинии, крышу которого возвышал резной позолоченный ананас, символ гостеприимства, один из самых величественных и изящных особняков в Вирджинии, был домом его матери; Уайт-хаус, одна из плантаций его тестя, сыграет важную роль в жизни Роберта Э. Ли; Стратфорд, построенный Томасом Ли, еще одним сыном Ричарда Ученого, с непревзойденным видом на реку Потомак, расположенный на плантации площадью 6600 акров, кирпичный особняк огромных размеров и гармоничного дизайна, более впечатляющий, пожалуй, чем красивый, с великолепными пропорциональными ступенями, взметающимися вверх к входу, и одним из самых восхитительных формальных садов в Америке, был местом, где родился Роберт Е. Ли родился; а Арлингтон в Александрии, штат Вирджиния, с его белыми колоннами и ассоциациями с Джорджем Вашингтоном, был особняком, который Ли унаследует по браку, только для того, чтобы его заняли федеральные войска в начале Гражданской войны.

Помимо семьи Ли, в его жизни было два основных влияния, каждое из которых должно было сыграть важную роль в формировании не только его характера, но и тактики и стратегии как